Ренатас Вайнюс: «В транспорте ради денег могут работать только сумасшедшие»

Каким был ваш путь в транспортный бизнес?

Мы пришли в этот бизнес в 2003 г. В то время он был очень популярен, казалось, что это одна из самых привлекательных сфер бизнеса.

Вероятно, от этого бизнеса мы надеялись получить самую быструю отдачу. Мы купили одну из самых старых в Литве транспортных компаний. В прошлом декабре наша компания Polita“ праздновала свой 20-летний юбилей.

У нас с женой были знания, навыки, опыт в бизнесе, только не в транспортной сфере.

Каким транспортным парком на сегодняшний день вы владеете?

Наш парк составляет 12 крупно объёмных поездов.  До кризиса у нас их было 23. Лизинговые компании ни одного не отобрали. Некоторые не верят, говорят, что мы выжили только благодаря лизинговым транспортным средствам.

В самом конце кризиса мы рассчитались с лизинговыми компаниям и решили уменьшить парк. По сути, таким образом и выжили. Полученные за проданные автомобили деньги пустили в оборот. Мы не дали банкам заработать. Работаем на европейском и российском рынке. Сейчас основной поток идёт в Россию – 95% всех грузов.

Как российско-польские переговоры по поводу разрешений повлияли на ваш бизнес?

Поведение России невозможно прогнозировать. Казалось, что рынок уже ожил, но с нового года начались проблемы с разрешениями. Мы этого не ожидали. Ситуация накаляется.

Что, по вашему мнению, спровоцировало  эту ситуацию?

Как и в политике, так и в бизнесе, больше всего вредят слишком большие амбиции. У поляков большие амбиции – получить требуемое количество разрешений. Начинать нужно не с требований, а с поиска компромиссов. Если говорить о литовцах, нам нужно быть более гибкими, так как у нас меньше возможностей влиять на ситуацию.

Как вы оцениваете радость литовцев по поводу того, что полякам хуже?Ведь сейчас и литовские тягачи возвращают из российских пограничных постов.

И поляков, и россиян, прежде всего, надо рассматривать как коллег, а не врагов. Нельзя потирать руки, когда кому-то не везёт. Может нам лучше смотреть через другую призму: автоперевозчики являются коллегами, поэтому лучше  защищать рынок от перевозчиков железными дорогами, а не радоваться, что сидящему в той же телеге плохо.

Проигрывают и поляки, и россияне – все по-разному. Российские импортёры ломают голову, что будет, когда товары вовремя не будут доставлены, ведь у них запланированы продажи. Кроме того, когда товары приходится перегружать в Литве и хранить на терминалах, они дорожают.

Ваши тягачи тоже застряли на границе?

На данный момент ситуация контролируется, но неделю назад на белорусско-российской границе две машины простояли пять дней.

Если не учитывать событий последних недель, какие тенденции наблюдаются в транспортном бизнесе? Можно ли назвать начало 2011 г. интенсивным,  успешным, сказать, что количество грузов и фрахты растут?

Такое чувство нас не покидает с лета прошлого года. Очень интенсивным был июль. Мы почувствовали, что транспорт оживает. Осень тоже была неплохая.
Уже осенью планы российских клиентов на январь-февраль настроили очень оптимистично. Мы даже начали вести переговоры с производителями автомобилей, хотели расширять парк, но эти наши амбиции немного приостановили возникшие проблемы с разрешениями.

Январь выдался на редкость прибыльным и интенсивным. Ранее в январе цены падали. А в этом году, после окончания российских праздников, мы постоянно работали. Еще не было так, чтобы в январе не хватало машин. Если бы у нас было больше тягачей, мы бы перевезли в два раза больше грузов.

Как российско-польские переговоры по поводу разрешений подкорректировали европейские грузоперевозки?

Действительно немного подкорректировали. В последнюю неделю очень почувствовалось, что польские тягачи серьёзно работают, особенно в Германии. Из-за этого даже немного упали цены. Уменьшается и количество грузов.

Казалось бы, россияне немного пошевелились, а уже и Европа шевелится. Кроме того, когда поляки привозят грузы в Литву, они не хотят возвращаться пустые – загружают экспорт.

Надо держать кулаки, чтобы россияне  и поляки договорились, а наша власть «не ляпнула» чего не надо.

Выглядит ли наша транспортная сфера современно в контексте других стран Европы?

Есть вещи, которым мы и европейцев можем поучить, это – гибкость, быстрая приспосабливаемость к ситуации. Что касается использования информационных технологий,  западные страны здесь немного отстают. 

Вот смешной пример: нам часто говорят – пришлите страховой полис CMR по факсу. Мы отвечаем – зайдите на наш сайт и распечатайте от туда, а они удивляются – как это так.

Когда говорим, что во всех транспортных средствах есть системы GPS, и что в любой момент можно сказать, где находится машина, тоже удивляются.

Мы более восприимчивы к новшествам, можем быстрее применить их так, чтобы всем было как можно удобнее – и работодателю, и водителю, и клиенту.
У них есть другие преимущества – они иначе понимают транспортный бизнес. У них есть чёткое направление в котором они работают. У нас в транспортной сфере нет направленности – бросаемся то туда, то сюда, не всё обдумаем до конца.

Например, находимся чуть ли не на автостраде из Европы в Россию, поэтому у нас давно должны были стоять терминалы, быть подписаны договорённости с Россией. Не россияне должны у нас просить, а мы делать так, чтобы они звонили и говорили: вот какие хорошие у вас склады, как быстро приводятся в порядок таможенные формальности. Вроде бы на словах и декларируем, что мы транзитная страна, но делами этого не доказываем.

Как вы оцениваете идею учреждения общественных центров логистики (ОЦЛ) в Литве?

Эти центры помогут, если станут серьёзным стимулом для транспортной сферы. Всё зависит от того, как к ним будут относиться власти.  Если мы будем вести себя необдуманно, склады будут стоять пустые и никому ненужные. Сами склады грузов не генерируют. Если мы сможем предложить лучшие цены, чем, например, поляки, безусловно, такие центры будут востребованы.

Еще одна головная боль перевозчиков – Закон об ОСАГО. Еще в прошлом году начались дискуссии о  том, что его необходимо менять, так как если страховой случай произойдёт не в странах ЕС, выплаченной суммы не хватит для возмещения убытков. Что вы об этом думаете?

Мы еще не столкнулись с этим. Возможно, стоит за страховку платить на 100 лт больше, если убытки будут возмещаться так, как нужно. Лучшее, что можно сделать – предоставить возможность страховым компаниям разных стран конкурировать, чтобы мы смогли выбирать, где страховаться – в Литве или другой стране – Польше, Германии. Мы, перевозчики Литвы, можем страховаться только в Литве. Интересы лоббистов слишком сильные, чтобы в законе были сделаны поправки.

Как вы оцениваете нынешний раскол в ассоциации “Linava”?

Я считаю, что не хватает доброжелательности с обеих сторон – и со стороны ассоциации “Linava”, и со стороны «прозрачных».  Конечно, со стороны давать советы легче.

Какие основные ошибки вы видите?

После выяснения долгов перевозчиков “Linavоs servisas”, руководство “Linava” сразу должно было временно оградиться от должников. Я не говорю, что их нужно было осудить. Надо было оградиться, чтобы не раздражать других перевозчиков.

Различные СМИ уже на протяжении года пугают руководителей транспортных компаний тем, что если до 10 сентября 2014 г. их водители не успеют окончить курсы по поднятию классификации, то после этой даты они не смогут выполнять коммерческие рейсы.  Планируете ли вы оплатить эти курсы?

Это будет зависеть от договорённостей. Мы оплатим курсы тем водителям, которые работают у нас не менее двух лет. Это будет одно из средств по увеличению лояльности.

Становятся ли водители более требовательными после окончания кризиса в транспортном секторе?

Чувствуется, что у водителей улучшилось настроение. Во время кризиса они были немотивированные, злые.

Какой вы руководитель?

Я строгий, но справедливый. Руководствуюсь принципом, что прежде всего должна выполняться работа, а затем – другие дела. Наш телефон включен 24 часа в сутки, часто приходится работать и на выходных. Ради денег в транспорте могут работать только сумасшедшие. Есть занятия, которые требуют меньше нервов.

Были ли у вас мысли всё бросить и заняться чем-нибудь другим?

Сложнее всего, когда работаешь, делаешь всё, чтобы не обанкротиться, а водитель бросает ключи и говорит – я ухожу.